Из одного металла льют медаль за бой, медаль за труд

Андриан Алексеевич Начинкин – воентехник II ранга, командир взвода 13-го танкового полка 7-й танковой дивизии 6-го механизированного корпуса и просто достойный гражданин своего Отечества. Свою героическую жизнь он перенял у своего отца, полного георгиевского кавалера, героя Первой мировой войны Алексея Матвеевича Начинкина. Наряду с солдатами-победителями он дошел до г. Берлина. Дорого досталась Андриану Алексеевичу эта победа: дважды был пленен, навсегда была изувечена его левая рука, перебитые сотнями осколков ноги, не позволяли ему передвигаться без костылей, тяжелейшая контузия повлекла за собой потерю слуха и зрения. Но он никогда ни о чем не жалел. Нет, он не считал себя героем. Он говорил, что просто выполнял свой долг. До самого последнего дня Андриан Алексеевич сохранял чистоту разума. Он прекрасно помнил все, что происходило с ним на войне: все события, все даты, все эмоции.

Андриан Начинкин родился в 1916 году в с. Троицкое Ковылкинского района. После окончания 7 классов СКМ, в 1931 году поступил в техникум при Тимирязевской академии г. Москва. Отличная учеба давала ему право поступления в академию без экзаменов. Но Андриан, с детских лет увлеченный техникой, решил поступать в институт им. Молотова (ныне Горячкина). Успешно сдав вступительные экзамены, осенью 1935 года он стал учиться на механика-машиностроителя с конструкторским направлением. В 1937 году, в связи с тем, что в столице не хватало жилья для приезжих студентов, его переводят в Челябинский институт при тракторном заводе. Во время учебы работал репетитором, учителем в вечерней школе.

Помимо специальности, студентов обучали на танкистов. Проводились ежегодные сборы: летом – месяц полевых учений, зимой – месяц казарменных учений. Так, вместе с дипломом инженера Андриан Алексеевич получил удостоверение воентехника второго ранга бронетанковых войск, а также получил звание лейтенанта. Дипломный проект Андриана Начинкина содержал рационализаторские предложения, важные для завода, поэтому после защиты его оставили в аспирантуре на кафедре.

Осенью 1940 года Андриан Алексеевич получил пакет с приказом прибыть на срочную службу в г. Волковыск, в 6-й механизированный корпус 10-й армии. Служба должна была длиться шесть месяцев. Но все сложилось иначе. 15 марта 1941 года корпус Андриана Начинкина подняли ночью по тревоге и повезли к границе с Польшей, к г. Белосток. На границе была крайне напряженная обстановка. Двигались по ночам, патрули и часовые исчезали бесследно, в наряд стали ставить по два человека. Командиры, жившие сначала на квартирах, вскоре переехали в казармы. Каждую ночь туда прибывали эшелоны: с техникой, с боеприпасами, с дизтопливом. Рота за ротой стали прибывать солдаты.

20 апреля 1941 года полгода службы истекли, но домой никого не отпускали. Учились без выходных, каждую ночь с субботы на воскресенье были учебные «тревоги», бойцы сильно уставали. В начале июня 1941 года, за две недели до войны каждый боец получил холщевый мешок, куда сложил все свои гражданские вещи, документы и коротенькую записку домашним, одинакового у всех содержания: «Дорогие родные, я остаюсь на сверхсрочную службу, здоров, погода хорошая». До этого уже была строго запрещена любая переписка. А когда выдали «смертные медальоны», сомнений ни у кого уже не осталось - война могла начаться в любую минуту. И солдаты были полностью к ней готовы!

Ранним утром 22 июня 1941 года Андриана Алексеевича разбудил звонок и голос «боевая тревога» (до этого было просто слово «тревога»). Грохот бомб, запах гари… Первое впечатление о войне – шок. Все думали, что начались окружные маневры. После первой бомбежки решили, что очередная провокация, так как рядом граница. Поступил приказ – взять боекомплекты. Рядом был расположен укрепленный район Осовецкий, пушки туда привезли, но их еще не успели собрать. Пограничники дошли до укрепленного района, и все погибли.

Все бросились по машинам и выехали на Варшавское шоссе. Только рота добралась до нового места, замаскировалась и снова бомбежка. «Бомба, она как недорезанная свинья визжит», - вспоминает Андриан Алексеевич. По радио сообщили, что началась война. Получили танки Т-34, но на них обучались только две недели, и все нужно было запоминать на память, во время учебы записывать не разрешалось.

К вечеру, 22 июня, пришло сообщение, что немцы захватили аэродром в г. Волковыск (раньше там был штаб 10-й армии, потом его перевели в г. Белосток). Был получен приказ освободить г. Волковыск, и ночью взвод легких быстроходных танков БТ двинулся к аэродрому. На рассвете, 23 июня, после скоротечного боя, немцы были выбиты с аэродрома, их танки оказались слабее наших. Ночью наши войска двинулись к г. Гродно. На рассвете – опять бомбежка с воздуха. Все бросились в разные стороны. Колонна, в которой двигался Андриан Алексеевич, была разбита. Многих солдат убило, других ранило, контузило, засыпало землей от взрывов. Оставшиеся в живых бойцы были подавлены и угнетены. Танкисты, потерявшие свои танки, сели на броню и продолжили движение.

Оружия почти не было. У всех танкистов был личный наган, а у пехотинцев – только гранаты. И снова в бой! Несмотря на то, что немецких танков было больше, нашим войскам удалось выстоять и не отступить. К вечеру, когда в лесу все приводили себя в порядок и выясняли потери, разведка докладывала, что фашисты готовятся окружить и уничтожить наши войска.

Утром, 25 июня, после бомбежки с воздуха, перешли в наступление вражеские танки. Весь день шли танковые бои, в которых, кроме 6-го механизированного корпуса участвовал 11-й механизированный корпус. Немцам удалось отсечь часть наших танков, и, чтобы не попасть в окружение, наши войска отступали в направлении г. Лида. Горючее и снаряды были на исходе.

На следующий день все было засыпано фашистскими листовками, в которых говорилось: «вас предали, вы видите – нет самолетов и подкрепления, ваши части в глубоком тылу, немецкие войска уже в г. Минске». Подходя к г. Лида, все увидели сгоревший аэродром. Целое поле, уставленное самолетами, от которых остались одни обожженные остовы (каркасы самолетов были покрыты промасленным шелком, который сгорал за секунды).

26 июня Андриан Алексеевич предложил замену топлива, так как бензин закончился, - использовать керосин в соединении с картерным маслом. После успешных испытаний нового топлива, Начинкина оставили при штабе 10-й армии в г. Чаусы. Когда штабная колонна отступала на Новогрудок, немецкие войска рассекли ее на две части: во второй части колонны попал в плен Карбышев, а первая часть колонны, в которой был Андриан Начинкин, во главе с генерал-лейтенантом Болдиным, вышла к старой границе к г. Мир. На седьмой день войны, остатки 10-й армии, в которой служил Андриан Алексеевич, начал выводить из окружения генерал-лейтенант Болдин. Армия ночами шла на восток, а днем пряталась в густых лесах. Там Андриан Алексеевич обнаружил, что, оказывается, вся трава годится для еды. Если, конечно, хорошенько жевать. Несколько раз голодные солдаты находили брошенные машины с продуктами. А однажды набрели, как им тогда показалось, на бочонки с красной смородиной. Попробовали – а она соленая и рыбой отдает. Оказалось, что это красная икра. Многие солдаты видели икру впервые. Бочонков много было, но и армия была не маленькая. Каждому досталась едва ли ложка.

Несколько раз армия пыталась вырваться из окружения боем. Перед каждой атакой генерал показывал на карте точку сбора и разбивал отряды на несколько групп. Но до назначенного места каждый раз не доходило и половины. Чтобы пополнить ряды, генерал приказал организовать загранотряды, куда отбирали только самых надежных. В частности, коммунистов, которые сохранили свои партбилеты. Знали, что у немцев все по расписанию. Война для немцев была как работа - во время обеда, ужина и ночью военных действий не вели. Поэтому, было решено прорываться ночью. Была середина июля, немцы были уже под г. Смоленском, а армия под командованием Болдина пыталась прорваться к г. Минску (хотя он был уже занят немцами). Болдин сформировал группу прорыва, а четверо солдат, в числе которых был и Андриан Алексеевич, оставил на три часа прикрывать отход армии, а потом догнать всех. Вслед за последними уходящими частями нашей армии появились немецкие мотоциклисты. Их продвижение удалось задержать и не пропустить через дорогу. Когда пошла немецкая пехота, Начинкина ранило в предплечье. Боец буквально истекал кровью, ему было приказано ползти в полевой госпиталь в с. Старое в двух километрах от места боев. Там Андриану Алексеевичу оказали помощь. Раненных было очень много, оружия, конечно, не было. А уже вечером приехали немцы, всех погрузили в машины и отправили в госпиталь г. Минск. К октябрю 1941 г. рука Начинкина почти зажила, и он с группой товарищей стал готовиться к побегу. Выздоравливающих обычно брали в лес на работы, но охрана там была слабая - пожилые немцы с винтовками без собак. И вот, в один из туманных дней, переодевшись, Андриан Алексеевич с товарищами незаметно углубились в лес и побежали на восток. Так шли 11 дней под видом местного населения. Особенно трудно было переходить через мосты, так как на них патрули проверяли документы. Поэтому реки приходилось преодолевать вплавь. Питались тем, что давали в селах, ночевали в стогу сена. Иногда местные жители даже пускали на ночлег в дом или баню. И вот, однажды, только отошли они утром на один километр от деревни, как их догнал на лошади полицай и начал стрелять. Бежать было некуда – вокруг голое поле. Так как документов не было, он отправил всех в комендатуру, а оттуда на гауптвахту в г. Минск. От холода и ударов прикладом у Андриана Начинкина открылась рана на руке, поэтому его, как больного отправили в госпиталь. И оказался он в том госпитале, из которого бежал.

В январе 1942 года всех больных, кто мог двигаться, немцы выгнали среди ночи на улицу на построение. Одеваться не разрешили, а был сильный мороз, ветер. Появились солдаты «СС» с пулеметами и овчарками. Всех рассчитали, взяли каждого десятого и увели на расстрел…

В апреле 1942 года всех, кроме лежачих больных, погнали на железнодорожную станцию, погрузили в вагоны и отправили в немецкий концлагерь в г. Штадгарт. Там приходилось очень тяжело. Кормили баландой и водой. Намного легче там было находиться англичанам и американцам. Им привозили продуктовые посылки, разрешалось читать газеты, писать письма и получать их от родственников (так как их страны входили в Международный Красный Крест).

В июне 1942 года, на очередном построении, было приказано выйти из строя тем, кто переболел тифом в январе и феврале. По рядам пошел слух, что берут людей для сдачи крови и опытов. Андриан Алексеевич с товарищем, стоящим рядом, вышли, решив, что все равно умрут от голода, а там хоть покормят, пока всю кровь не выкачают. Всем, кто вышел из строя с вещами дали обед и булку хлеба, выдали хорошее обмундирование, а вместо тяжелой деревянной обуви выдали сапоги. И отправили всех в лагерь для гражданских пленных, больных тифом.

Когда туда прибыли, очень удивились, что в этом лагере не было пулеметных вышек, а вместо колючей проволоки – сетка. Работали санитарами на самых тяжелых работах. Сначала многие умирали, потом эпидемия пошла на спад и за три месяца все выздоровели. Тогда Андриан Начинкин с товарищами – Сашей Ивановым (Козичкин) и Колей Зверевым, - решили сделать подкоп в лес из барака. Землю выносили тайком в карманах. Вскоре подкоп был уже готов, ждали только, когда земля покроется травой, чтобы не было заметно следов. Кто мог подумать, что их опередят? Из соседнего барака через свой подкоп сбежали двое. Немцы стали проверять другие бараки и, подкоп в бараке Начинкина засыпали землей, а за то, что не выдали тех, кто готовил побег, жителей барака наказали одним днем без еды. Через две недели сбежавших поймали и расстреляли у ворот лагеря.

Тогда Андриан Алексеевич с товарищами решили, чтобы сбежать из лагеря нужно найти другую одежду и идти не на восток, как многие, а на запад. Чтобы не сбиться с пути нужны карта и компас. Кроме того, нельзя было попадаться на глаза местному населению и просить еды, поэтому нужен был запас еды на 10-15 дней. С пищей было плохо, чтобы накопить еду, приходилось срезать корочки со своего хлеба, потом сушить их и складывать в потайные карманы. Когда накопили оккупационных марок, заработанных на временных подработках у местных фермеров, купили у поляка три формы «Ост» (синие спецовки, в которых ходили восточные рабочие). Коле Звереву удалось украсть из планшетки у пьяного «власовца» карту немецкой территории.

Все было готово к побегу. И вот, когда в очередной раз все шли вечером на работу (август 1944 г.), советские самолеты стали бомбить эту колонну, очевидно, приняв за немецких солдат. Все легли, прижавшись к земле, а Андриан Начинкин с друзьями побежали в лес. Вслед за беглецами открыли огонь, но не попали. Сначала бежали около километра в разные стороны, потом встретились на опушке леса, сняли лагерную одежду (под которой уже была форма «Ост»), медальоны с номерами и закопали все в землю. Сутки бежали на запад, потом по карте пошли на восток. Так, на корочках и воде шли одиннадцать дней до польской границы. В лесу, где остановились на ночлег (близ г. Варшавы), проснулись от звука снарядов «катюш». К вечеру пошли наши танки.

На следующий день А. Начинкин с товарищами вышли из леса к нашим частям. Около месяца их проверял отдел «СМЕРШ». С друзьями, с которыми бежал из плена, Андриан Начинкин больше не виделся. После проверки его направили наводчиком в штурмовую (штрафную) противотанковую роту. В бою подбил два танка, а сам был ранен. Полтора месяца лечился в госпитале. Потом представили к награде – ордену «Отечественная война», и снова наводчиком в роту, только уже в обычную.

В конце войны служил севернее г. Берлина. Потом была памятная встреча с американскими войсками у г. Айслебен около р. Эльба. Из армии Андриан Алексеевич Начинкин демобилизовался только в ноябре 1945 года по запросу из института, до этого не отпускали, так как был грамотным, хорошо знал немецкий язык.

Домой, в г. Троицк, он вернулся только в декабре 1945 года. Вернувшись, Андриан Алексеевич узнал, что мать умерла еще в 1943 году. Сестра, с тремя детьми на руках (ее муж погиб еще в самом начале войны), была тяжело больна. О возвращении в аспирантуру не могло идти и речи, - нужно было помогать семье. В МТС Ковылкинского района свободных рабочих мест не было. В январе 1946 года Андриан Алексеевич приехал в г. Саранск, где его назначили инженером в Наркомземе. Он отвечал за 67 МТС Мордовии. В то время были проблемы с поставками коленчатых валов, и Андриан Алексеевич самостоятельно организовал их производство в г. Рузаевка. Так, удалось восстановить более тысячи коленчатых валов. Руководство высоко оценило работу А. Начинкина, и, с 1947 года он стал главным инженером треста ремонтных предприятий республики. Андриан Алексеевич – автор нескольких авторских изобретений. В 1949 – 56 гг. он работал главным конструктором завода Автосамосвалов. В 1956 – 61 гг. он – главный инженер Министерства сельского хозяйства. В 1965 году получил звание «Заслуженный работник сельского хозяйства. В 1961 – 1977 гг. Андриан Алексеевич был первым заместителем главного инженера «Сельхозтехники». В 1972 году был удостоин звания «заслуженный механизатор РСФСР».

Андриан Алексеевич Начинкин был награжден двумя орденами «Отечественная война», орденом «Трудовое Красное знамя» и орденом «Знак почета».

До 65-летия Великой Победы Андриан Начинкин не дожил полугода.

«Война не в природе», всегда говорил он, «в генах этого нет. Я почему-то верю в это. И человечество, с развитием науки, техники, а, главное, мысли, идет к тому, чтобы обуздать оружие. Я верю в то, что Мировой войны больше не будет. Потому что, иначе, планета просто сгорит. И не будет ни побежденных, ни победителей».

Заварюхина Е.В. – хранитель фондов

Мемориального музея военного и

трудового подвига 1941-1945 гг.