Бабушка была долгожительницей, как она сама выражалась «долговечной» - ей исполнился девяносто один год. Её жизнь была жизнью простой российской женщины, которую не миновали события двадцатого века: войны, революции, потрясения. Света помнила бабушку Настю только пожилой и старой. С бабушкой ей было уютно в детстве. Она была для Светы надежной пристанью, от неё шло спокойствие, она передавала Свете свою уверенность. Бабушка скрепляла их маленькую семью, состоящую только из женщин. Трудясь как пчела, она всеми силами сохраняла тепло их домашнего очага. Кроме огромного трудолюбия, бабушка Настя умела увлекательно рассказывать о былом. Она была почти неграмотной, но обладала хорошей памятью и сочувственно относилась к людям. В детстве Света, затаив дыхание, слушала её истории. Отец бабушки, прадед Светы, воевал в первую мировую войну и, несмотря на крестьянское происхождение, получил звание офицера. После революции Алексей перешел на сторону красных, потом по ранению демобилизовался и вернулся в деревню. Сначала он был председателем Волисполкома, но по просьбе жены сложил с себя полномочия и занялся крестьянским трудом. В семье было пятеро детей. Во время коллективизации они пережили тяжёлое время. Алексею, чтобы избежать раскулачивания пришлось ехать в Москву и добиваться правды. Родители уехали вместе. Пятнадцатилетняя Настя осталась за старшую, ей пришлось хлебнуть горя сполна. Около года она билась за жизнь, не только свою, но и за жизни маленьких братьев и сестёр: отправляла их просить милостыню («сбирать»), устроилась работать на местный заводик. Родители вернулись, добившись всё-таки справедливости (по семейной легенде они дошли до самого Калинина). Семье разрешили жить на прежнем месте, но прежнюю жизнь было уже не возвратить. Из-за почти годового отсутствия взрослых хозяйство пришло в упадок. Но главное - все дети остались живы благодаря Насте. Алексей не ошибся, доверив их старшей дочери. Настя выросла красивой, у неё были правильные черты лица и симпатичные ямочки на щеках. Держалась она скромно, но цену себе знала, поэтому от женихов не было отбоя. Сначала Настя встречалась с одногодком Васей, но отношения разладились, и не по их вине. Причиной стала ссора между их отцами. Обидевшись на Алексея, отец Василия наотрез отказался засылать сватов, несмотря на просьбы сына. Настя узнала об этом от сестры Васи и гордо сказала: «Раз такое творится, он мне тоже не нужен, пусть не сватается». Будущий муж Насти, Михаил, работал на железной дороге, был намного старше, и она его поначалу побаивалась из-за его озорства с девками и беспокойного характера. Он добивался её то хитростью, пытаясь увести от первого жениха, то просто бил Васю. Теперь дорога была свободна - Василий исчез с горизонта. Настя и Михаил встречались всего две недели, потом его призвали в армию. На проводах Настя тихо стояла в стороне. С Мишей бурно прощалась другая девушка, с которой он встречался до Насти. После отъезда Миши Настю одолели сомнения: рассчитывать на него не приходилось, а тут как раз посватался следующий жених - красивый парень из другого села. Мать Михаила, видя, что они теряют трудолюбивую и скромную сноху, пошла на решительные меры. Врач за фунт масла выдал ей справку, что она «находится при смерти». Справка была нужна, чтобы срочно вызвать сына из армии. Михаил примчался в отпуск и женился на Насте. Свадьба была на Крещение, в морозный день. На тройке с колокольчиками молодые ездили венчаться в церковь соседнего села. На другой день Миша отбыл обратно в армию. Настя осталась работницей в чужой семье. Девичьи забавы, посиделки, хороводы - всё стало запретным для неё. Их семейная жизнь началась только через два года, с приездом Михаила из армии. Они стали жить уже не в деревне, с его родителями, а на железнодорожной станции. Жили дружно, муж любил Настю, ласково называя её «Миля». Настя родила дочь, потом сына. Весной сорок первого Настя родила вторую дочь, а летом началась война. У Михаила какое-то время была «бронь», поскольку он работал на железной дороге, но осенью и его призвали на фронт. Настя и дети вернулись в деревню, в семью мужа. В декабре они получили от Михаила письмо. В боях под Москвой он был ранен, обморожен и лежал в госпитале в Муроме, вскоре его опять должны были отправить на фронт. «Приезжай ко мне, - писал в отчаянии муж, - Возможно, мы больше не увидимся». Настя решила ехать, хотя ей пришлось оторвать от груди девятимесячную дочь. Стояла суровая военная зима сорок первого года, морозы доходили до сорока градусов. Муром находился более чем в трехстах километрах от их деревушки. Настя, садясь в поезд на знакомой станции, просто не могла представить, с какими трудностями столкнется. Испытания начались перед Рузаевкой, на станции Голицыно. «Всех вывели из вагонов, - рассказывала бабушка, - двери закрыли, и вдоль состава пошёл милиционер, стал сгонять с подножек. А я на ступеньках вагона, прижалась к двери и шепчу молитву: «Ангел мой, спаси и сохрани», «Владыко, помоги, защити!» И помогла молитва! Прошёл мимо - то ли не заметил, то ли пожалел. Поезд пошёл, а я еду на подножке, вцепившись в перила, на мне висит мешок с гостинцами для Миши. Пальцы стынут от страшного мороза, того гляди оторвусь и упаду. Чудом жива осталась. Через несколько станций сжалились, открыли тамбур, потом и в вагон пустили. На одной станции встретился мне старичок, узнал, что еду в Муром и давай ругать: «Куда ты едешь, бестолковая баба! Дальше все пути закрыты - война идёт. А если немцы окружат? Может, обратно к своим детям будешь три года добираться ...» Стала я пересаживаться в другой поезд, а мне говорят: «Мест нет, пустим только в вагон с солдатами». Растерялась я, не знала, что делать, думаю: «Вдруг опозорят, какой я к мужу тогда приеду?» Однако вместе с девчонкой-попутчицей решились сесть. И опять всё обошлось. Едут на фронт в телячьем вагоне солдаты, лошади, и мы с ними едем. Молитва меня берегла. Добралась я до Мурома. По Мишиному описанию нашла его казарму, часовой у ворот вызвал мне Мишу. Увиделись мы. Рад он мне был и всё повторял: «Я никогда твоего поступка не забуду, всю оставшуюся жизнь буду помнить». Два дня всего удалось нам побыть вместе, а потом пришлось мне уехать...» - завершала свой рассказ бабушка Настя. Михаилу удалось пройти всю войну до победы и остаться живым. Он был награждён многими медалями, ещё не раз был ранен, но смерть проходила мимо. Михаил брал Берлин, и в сорок пятом с победой вернулся в родное село к родителям, жене и детям. Вернулся он за семьёй, чтобы отвезти Настю и детей в город, где ему предложили хорошую должность, и ... не узнал свою «Милю». Вместо молодой красавицы с задорными ямочками на щеках, какой она была до войны, на него смотрела почерневшая, высохшая, почти незнакомая женщина. Всю войну Настя надрывалась, чтобы прокормить детей: на себе пахала огород, на себе возила дрова и сено. Здоровье её было подорвано. Михаил отшатнулся от жены, он готов был уехать один, бросив семью. В том победном сорок пятом такое происходило со многими. Мужья бросали жён, ждавших их всю войну, и уходили к румяным буфетчицам и разбитным поварихам, на которых беды военного времени не оставили тяжелого следа. Настя вполне могла разделить горькую судьбу брошенных женщин, а её дети - стать сиротами при живом отце. Что остановило Михаила? Может, он всё-таки вспомнил, как поддержала его Настя в страшном сорок первом году, и чего ей это стоило? А может, его удержали глаза детей, которые с наивным любопытством и восхищением смотрели на незнакомого им «дядю военного»? Так или иначе, он опомнился и по-военному скомандовал: «Собирайтесь. Поедем в город». В городе семья обосновалась сначала на съемной квартире. Настя не пожелала расставаться с коровой-кормилицей и, как всегда, оказалась права. Хозяйка домика согласилась брать плату с квартирантов молоком. Настя и в городе сохранила деревенский уклад жизни: в сарае разместила корову, рядом, в загончике - поросёнка Борьку. Жизнь в послевоенном городе была не сахар, но по тяжести несравнима с битвой за кусок хлеба, которая происходила в деревне. Дети росли, здоровье Насти пошло на поправку. Муж успешно продвигался по служебной лестнице. Вскоре им дали отдельное жилье - домик рядом с железной дорогой. Дети научились засыпать под грохот товарных составов и пронзительные свистки паровозов. Однако Михаил не удержался в должности начальника, допускал ошибки в работе. После очередной встал вопрос о его несоответствии: приходило время людей с высшим образованием. Ему «предложили» уйти. Михаил выдержал войну, но не выдержал провала в карьере и крушения надежд. Он скоропостижно умер от разрыва сердца. Настя в одночасье стала вдовой. В тридцать восемь лет ей пришлось начать жизнь заново, не имея ни профессии, ни образования, ни денег. Но присказка Насти была: «Мир не без добрых людей». Нашлись добрые люди, нашлась и работа на заводе. Ей дали комнату, пусть и с общей кухней, зато в новом, только что построенном доме. Более чем на полвека пережила она своего рано умершего мужа, увидела своих детей настоящими горожанами. Михаил мог бы гордиться: дети шагнули дальше его, получили высшее образование. Мать прикладывала все силы, чтобы они учились. В заводском цеху и в коммунальной квартире Настю любили за простой «российский» характер, умение прощать обиды. К ней шли со своими бедами, шли за советом и поддержкой в трудную минуту жизни. Она разделяла с людьми веселье и радость, не сторонилась и чужого горя, находила для больных утешительное слово. Рухнул социалистический строй, пронеслись перестройка и «дикий» капитализм девяностых, а бабушка Настя всё жила. Её жизнь оканчивалась в новом тысячелетии.
