«Сообщаем данные на бойца, найденного недавно также в р-не Синявинского озера поисковым отрядом "Стерх": Шмельков Василий Николаевич, 1921 года рождения. Уроженец Мордовской АССР. Рузаевский р-н п/о Шишкеево с.Огарево. Шмельковой Евдокии Максимовне. Вместо капсулы использовал немецкую винтовочную гильзу, заткнув её деревянной пробкой. Согласно ОБД "Мемориал" боец числится в списке безвозвратных потерь 140 ОСБр пропавшим без вести 5 сентября 1942 года на Волховском фронте у д.Синявино Мгинского района». Павел Апель. В Рузаевском районе проживал до недавнего времени родной брат Василия – Иван Николаевич. У него трое детей: сын – Александр и дочери Татьяна и Нина, которые пожелали захоронить останки дяди, Шмелькова В.Н., на Родине, в Рузаевке. …С 1 сентября 1942 года 140 отдельная стрелковая бригада переходит в наступление с рубежа реки Чёрная, и, тесня противника, под постоянным воздействием авиации, к 2 сентября 1942 года продвинулась до дороги Торфяник — Келколово, к 4 сентября 1942 года ещё чуть далее, но была окружена и более суток вела бой в окружении. 11 сентября 1942 года бригада получила приказ о выходе на пополнение. Из Книги Б.А.Владимирова «Комдив. От Синявинских высот до Эльбы». «Наша 140-я отдельная стрелковая бригада по задаче командира корпуса должна была наступать во 2-м эшелоне корпуса. Получив задачу, бригада выступила для занятия исходного положения. На марше на части бригады налетели 11 пикирующих самолетов противника. В результате налета мы потеряли до 20 человек и столько же лошадей. Нам удалось ружьями (ПТР) и станковыми пулеметами сбить один самолет. На следующий день наши части подошли к реке Черной и здесь получили боевой приказ: наступать на левом фланге корпуса в направлении отм. 38.3. Берега реки Черной очень заболочены. Сплошная трясина буквально засасывала человека с головой. Наконец, ночью, с огромными трудностями, мы преодолели болото, а с утра попали под бомбежку, которая длилась с небольшими перерывами весь день, с рассвета до сумерек. На этот раз от ударов авиации потери в частях были значительными. С утра 2 сентября мы продолжали продвигаться, тесня пехоту противника, и достигли проселочной дороги совхоза Торфяник-Келково. Немецкие самолеты не давали ни минуты покоя и бомбили нас все светлое время суток. На следующий день (3 сентября) я ввел в бой второй эшелон бригады — 3-й отдельный стрелковый батальон — для более решительного нажима на противника. Вражеские самолеты продолжали непрерывно бомбить и обстреливать наши части. Вскоре, видимо, подошли свежие силы противника, и огонь его артиллерии, особенно минометов, значительно усилился. С Синявинских высот прекрасно наблюдались наши боевые порядки, и противник имел возможность вести прицельный артиллерийско-минометный огонь, который выводил из строя бойцов и сковывал наши действия. Невозможно было не только продвигаться, но и головы поднять. Над нами с ревом носились осколки снарядов и бомб. Кругом стоял кромешный ад. Наша артиллерия, как корпусная, так и армейская, почему-то молчала. Частей корпуса не было ни справа, ни слева бригады. Где они дрались, нельзя было понять. Время от времени в воздухе появлялись наши самолеты, но тут-же истребители «мессершмитты» завязывали воздушный бой, который часто заканчивался не в нашу пользу. К 4 сентября, несмотря на ожесточенное сопротивление противника, части бригады немного продвинулись вперед. Но, Наше положение было исключительно тяжелым. Имея приказ наступать, о переходе к обороне на достигнутом рубеже нельзя было и думать. Гитлеровцы кружили вокруг нас, как волки, вводя в бой новые, свежие силы. Нам нужно было выполнять полученную задачу — наступать, несмотря на яростное сопротивление противника. Наши батальоны геройски дрались, но с каждым шагом таяли, как весенний снег. Особенно досаждала нам авиация противника, которая с ревом сирен пикировала, бомбила и обстреливала из крупнокалиберных пулеметов. Стараясь остановить нас, во что бы то ни стало, самолеты постоянно кружили над нами. Зенитных средств у нас не было, мы были беспомощны перед ними. По одному из достигнутых нами рубежей противник дал сильный заградительный огонь и вынудил части бригады залечь. Вскоре с фронта и на флангах наших батальонов показалась густая масса пехоты. Немцы начали атаковать. В результате длительного неравного боя с превосходящими в несколько раз силами противника наши поредевшие батальоны были окружены. Около суток продолжался бой. Отдельным группам бойцов удалось выйти из окружения. Мы несколько раз всеми имеющимися у нас силами шли на выручку окруженным, но ничего сделать не могли. В этих боях мы потеряли многих командиров и солдат». 16 октября 2013 года поисковиками Украины (Союз «Народная память», Шевчук Алексей) найдены останки Бурлина В.Г. в лесу между селами Горностайполь и Губин Иванковского района Киевской области. Останки верховые (на глубине 20-30 см.). Обнаружена записка в гильзе от ППШ. Бурлин Владимир Григорьевич, 1924 года рождения, место рождения-Пензенская обл., Беднодемьяновский р-н, с. Цыпаево, место призыва-30.08.1942 Ковылкинский РВК, Ковылкинский район с. Самаевка, последнее место службы 3 ГвВДД 10 ГвВД СП, сержант. 3 гвардейская воздушно-десантная дивизия переформирована из 8 вдк. …2 сентября 1943 года войска 13-й армии с ходу форсировали Днепр, за сутки 23 сентября они продвинулись через междуречье Днепра и Припяти и захватили плацдарм на правом берегу реки Припять глубиной 35 и шириной 30—35 километров. Затем через Днепр переправились соединения 60-й (её плацдарм в районе устья реки Тетерев через сутки уже имел глубину до 15 и ширину в 20 километров) армии, куда входила 3гв. ВДД. Форсирование осуществлялось на подручных средствах, самодельных плотах, рыбацких лодках. Это стоило советским войскам больших потерь, но обеспечило захват плацдармов. Немцы не смогли остановить советское наступление на рубеже Днепра и вынуждены были вести тяжёлые бои на его западном берегу, неся большие потери в контратаках. Брат Владимира – Бурлин Александр Григорьевич пожелал похоронить его в Саранске.
Н.А.Кручинкин – директор Мемориального музея военного и трудового подвига 1941-1945 годов.
