Воспоминания участницы Великой Отечественной войны Кокиной Александры Алексеевны (продолжение)
Воспоминания участницы Великой Отечественной войны Кокиной Александры Алексеевны
(продолжение)
Не успели приехать на станцию Винница, как началась бомбежка. От страха Шура с Раей побежали куда глаза глядят. Утром увидели, как пылал город и станция. «Нас с Раей заставили засыпать воронки после бомбежки. Мужчины таскали шпалы и восстанавливали железнодорожное полотно. Огляделись. Куда девались еще четверо? Ведь они прятались в бомбоубежище...». Оказалось, что воспользовавшись бомбежкой, они сели в состав, отправляющийся на Восток, и уехали домой. Дома на родине этих четверых ожидал трибунал. Они не учли того, что железная дорога на всей территории Советского Союза находилась на военном положении. Двоих, Веру и Володю, осудили на 7 лет условно и возвратили назад на Украину. У Таисии был маленький ребенок и ее оставили на родине. Второго Володю Боронина отправили на фронт. Шуру с Раей, которые имели профессию осмотрщиков - автоматчиков направили на работу в ПТО (пункт технического обслуживания) 3-го вагонного участка ст. Гречаны. Узловая станция Гречаны была прифронтовой полосой и играла в стратегическом плане большую роль, чем город Проскуров (ныне Хмельницкий). Она была и приграничной полосой, за ней в нескольких километрах была Польша. Немцы бомбили ее уже в первый день войны, и весь удар был направлен не столько на Проскуров, сколько на Гречаны. После освобождения Украины от фашистских захватчиков в Юго-Западном направлении шли поезда с тяжелой военной техникой, снарядами и нашими солдатами. Встретили «кацапов», как называли их местные жители, мягко говоря, настороженно. Во время Великой Отечественной войны Гречаны были в поле особого внимания немецких оккупантов. Однако это не помешало местным железнодорожникам уже в 1941 году создать подпольную антифашистскую группу, которая выводила из строя технику, срывала движение поездов, проводила другие диверсии. Но некоторые украинцы высказывались против Советов и говорили, что при немцах им жилось лучше. Хотя немцев выбили из Украины, и наши войска гнали их с польской земли, они не сдавались, бомбили военные эшелоны, чтобы как-то ослабить мощное наступление Советской Армии. И что характерно, бомбили именно военные составы, которые шли на Запад. Александра Алексеевна стала свидетельницей многих фронтовых событий. Она вспоминает: «По железнодорожным путям часто ходила сгорбленная старушка и что-то бурчала себе под нос. Все рабочие говорили, что она ненормальная, и якобы у неё на фронте погиб сын, и она постоянно его звала «Вовка….». А когда железнодорожники получали хлеб, она стояла с протянутой рукой, и у кого был довесок, отдавали ей. И Шура тоже неоднократно отдавала свой довесок старушке. Однажды, придя на работу, ей сказали, что поймали шпионку. Рядом с железной дорогой располагалась часть зенитчиков. Их территория была обнесена колючей проволокой. Они то и заметили, как юрко «старушонка» подлазила под колючую проволоку и пробиралась к их орудиям. Когда ее схватили, то оказалась, что это была вовсе не старуха, а молодая немка лет двадцати трех. При ней под фуфайкой оказалась рация и, как потом выяснилось, она была связана с одним из дежурных по станции, который был оставлен немцами на покинутой ими территории. Вот они то и руководили диверсионными действиями на станции Гатчина. Комсомольцы ПТО 3-го вагонного участка ст. Гречаны избрали Александру Фадееву своим вожаком. В организации было всего 7 человек: пять русских и два украинца. Местная молодежь, боясь возвращения немцев, наотрез отказывалась вступать в комсомол. И часто вдогонку грозили комсомольскому вожаку: «Вот вернуться нимцы, вас, комсу повисят...». На территории Украины, освобожденной советскими войсками, Шура чудом спаслась во время бомбежки. Ночью, когда она заступила в ночную смену, начался авианалет. Фашисты сбрасывали мины и бомбы. Старший мастер, дядька Панас, который всегда своим видом давал понять, как он не уважает русских, а уж комсомольцев и подавно, схватил Шуру за руку, когда остальные девчата побежали в ближайшее бомбоубежище (примерно метров 500 от железной дороги). Рядом раздался взрыв, она упала, ее засыпало землей и галькой, она хотела подняться, но ее кто-то с силой толкнул в горячую воронку и упал на нее. Она испугалась и стала сопротивляться. Но тут услышала хриплый голос дядьки Панаса: «Лежи смирно, дивчина!» Когда улетели фашистские самолеты, и они выбрались из воронки и направились к дежурке, она увидела разрезанную осколком снаряда фуфайку дядьки. Она поняла, что он спас ей жизнь. А чуть позже, когда рассеялся дым, увидели трупы восьмерых девчат, которые не успели добежать до бомбоубежища и были срезаны фашистской миной. Хоронили девчат там, в украинской земле, хотя они были командированы из разных городов и сел России. Железнодорожники прилагали все усилия, чтобы преодолеть имеющиеся трудности. Партийная и комсомольская организации ПТО проводили большую массово-политическую работу в трудовом коллективе, все внимание было нацелено на то, чтобы военные эшелоны, следующие на Запад, благополучно дошли до следующей станции. Диверсанты, оставленные немцами, вредили как могли. Они подсыпали песок в буксы, и когда поезд разгонялся, они горели, и вагон со снарядами взрывался, и военный эшелон уходил под откос. Часто диверсанты перекрывали воздух в составе, и эшелон не мог тронуться с места. Отправление эшелона задерживалось, и осмотрщикам снова необходимо было бежать по всему составу и проверять тормоза. Поэтому комсомольцы и молодежь решили выходить и осматривать вагоны втроем или даже вчетвером, растягиваясь по составу «на взгляд». На осмотр военного поезда отводилось 2 - 3 минуты и не дай Бог «недосмотр» - военный трибунал. Часто старые поездные мастера (украинцы) отказывались ехать сопровождать военные эшелоны, участились случаи убийства. А эшелон без мастера не имели права отправлять со станции, и тогда начальник ПТО военно-эксплуатационного отделения (ВЭО) № 1439 посылал секретаря комсомольской организации Сашу Фадееву сопровождать военные эшелоны на территорию Польши. Именно посылал, не отдавая приказа и не фиксируя их. Дело в том, что поездной мастер нес ответственность за весь состав и должен был иметь специальный допуск к сопровождению. А путь был неблизкий и нелегкий. Он пролегал по освобожденным землям, где несколько лет хозяйничали захватчики, где дороги порой были восстановлены, как говорят, на живую нитку. Доставлять все надо было быстро и скрытно. Противник не должен был знать, какой груз в эшелоне. Когда Государственный Комитет Обороны своим постановлением объявил шесть дней декабря 1944 и три дня января 1945 г. днями усиленной погрузки угля, в этот период на ряде железных дорог запрещалось что-либо грузить, кроме угля, крепежного леса, металлургического сырья и воинских грузов. Комсомольцы после смены проверяли грузы всех эшелонов, и если в вагоне был какой-то другой груз, отправляли в тупик. Комсомольцы и молодежь станции Гречаны развернули борьбу за сокращение времени нахождения вагонов на подъездных путях, оказывали помощь в очистке путей от снега, ремонте подвижного состава. Проводимые меры способствовали повышению дисциплины, которая была военной. Железнодорожники выполнили огромный объем перевозок войск и материально-технических средств в районы военных действий: дни и ночи непрерывно шли поезда к передовой, вагоны быстро проверялись и составы уходили на Запад. Праздник Победы 9 мая 1945 года был радостным и счастливым от мысли, что скоро домой на родину. В Мордовию Александра вернулась через год после Победы. Целый год поезда шли назад с военной покореженной техникой, с солдатами-победителями. /Приказ № 30. Фадееву А.А. уволить по семейным обстоятельствам ввиду вступления в брак, разрешение на увольнение зам. В. Каневский от 28.05 мая 1946г./ Она вышла замуж за офицера Советской Армии. В 1947 год окончила Саранское педучилище и началась ее педагогическая деятельность на поприще народного образования. По направлению Ромодановского райкома комсомола работала старшей пионерской вожатой в Трофимовской школе, затем в Куриловском детском доме, позже в Первомайской средней школе, а с 1950 года местом ее работы становится Красноузельская железнодорожная школа №10. За работу в качестве пионервожатой она награждена Знаком ЦК ВЛКСМ «Лучшему пионерскому вожатому» (Удостоверение № 988 от 05.02.1955 г), награждена Центральным Советом Всесоюзной пионерской организации им. В.И. Ленина. (Удостоверение № 6935) «За активную работу с пионерами». С 1956 года работала 33 года учителем начальных классов. Уйдя на пенсию, Александра Алексеевна еще 16 лет трудилась на железнодорожном транспорте в должности начальника дома отдыха локомотивных бригад. Получается, что на пенсию Александра Алексеевна Кокина уходила дважды, в 55 лет из железнодорожной школы и в 70 лет, когда ее трудовая книжка зафиксировала 53-летний стаж работы, 50 из которых связаны с железной дорогой. В 2003 году пришла Архивная справка из Жмеринского архива Украины, которая подтверждала, что все железнодорожники, работающие в прифронтовой зоне, причисляются к участникам Великой Отечественной войны. С большим волнением и огромным опозданием Александра Алексеевна получала эту зелененькую книжечку (Удостоверение серия М №423052) в котором говорится: «Предъявитель настоящего удостоверения состоял на штатной должности по вольному найму в частях действующей армии и имеет право на льготы, установленные пунктом 1 постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 10 ноября 1978г. № 907». У Александры Алексеевны нет боевых наград, да ими и не награждали железнодорожников. За долголетний и добросовестный труд Президиум Верховного Совета СССР наградил ее медалями «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.» (АБ № 939659) «Ветеран Труда», «За доблестный труд в ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина» и юбилейными медалями в ознаменования Победы в Великой Отечественной войне. Эти медали очень дороги ей, так как считает, что маленькая трудовая толика ею вложена в Победу над фашистской Германией.
