Где только ты не был. Мы жили беспечно, наград не просили, Ушедшие в вечность солдаты России… В. Овсянников.
«Перебросили нас на защиту Кореи, – вспоминал Петр Наумкин - там мы были два года. Со мной служили с Мордовии много: Слушкин В.С., Кузнецов В.Я., Маштаков А.В. Остальных не знаю. Летчики наши поднимались в бой несколько раз в день, а так же и в ночное время». В составе этого корпуса были и младший сержант И.Ф.Дьяков, рядовой И.А.Пьянзин. «Все чаще мы наблюдаем воздушные бои. Американские летчики уже не летают так низко как раньше. Наши Миги начинают наводить порядок в небе КНДР. Корейские летчики умело осваивают наши самолеты» - написал другой участник войны в Корее - И.П. Потапкин. Советский Союз в войне официально не участвовал, это создавало определенные сложности. Наши летчики на театре военных действий считались «китайскими народными добровольцами», были одеты в китайскую форму. Имели китайские псевдонимы. На самолетах, которые пилотировали наши «Вань Ю-шины», стояли северокорейские опознавательные знаки ВВС Китая, летчикам в бою предписывалось выходить на связь на корейском языке. Конечно, такая практика не могла прижиться: во время боя в эфире звучала русская речь, вперемежку с матерщиной. «Форма на нас была корейская, как, впрочем, и знаки различия на боевых самолетах МИГ-15. Все это было сделано для возможно большей скрытности советского военного присутствия в Корее – вспоминает техник по вооружению самолетов сержант Б.Сокольников, проходивший службу на аэродроме Мяо-Гоу. - Нашим летчикам, хоть и запрещалось вести радиопереговоры на русском языке, но в бою об этом сразу все забывали: эфир моментально забивался таким отборным матом, что американцы ясно представляли, против кого воюют». За вещественными доказательствами техники из Китая ездили в Корею: во что бы то ни стало, необходимо было найти и привезти в часть какую-то ни будь деталь со сбитого американца, только обязательно с номером. "Однажды нашли почти целого "Шуттинга” лежащего на брюхе. Приделали ему ложные шасси, подцепили к тягачу и к себе перетащили. Потом его в Москву отправили, как ценный трофей. Надо еще сказать, что система спасения сбитых пилотов у американцев была отлажена безукоризненно. Были случаи, когда летчик только еще передает по рации о том, что его подбили, а над местом предполагаемого падения самолета уже кружат спасательные вертолеты. У нас такого никогда не было. Улетали на задание наши по порядку - взлетали парами, в воздухе перестраивались – и в перед. А вот возвращались кто как, сразу даже не разобрать». Бои были жестокие, летчики уставали страшно. «Смотришь – он из кабины еле вылезает, весь мокрый, и сразу – в кусты: летали они в кислородных масках, а после них тошнило ужасно». Приехал Б.Сокольников в марте 1951-го, а уезжал в феврале 52-го, с Почетной грамотой от самого Председателя Мао в чемодане. Нельзя не отметить огромные усилия авиационно-технических служб корпуса, обеспечивавших боевые действия летчиков авиачастей. Лавров Юлий Иванович попал в Китай по распределению после окончания Серпуховского военно-авиационного училища, где прослужил с 11 февраля 1952 года по 24 ноября 1955 г. в должности старшего техника по вооружению, в воинском звании – лейтенант. Сам Юлий Иванович в боевых действиях не участвовал, но от него зависела исправность наших боевых самолетов и жизнь летного состава. «По территории воинской части передвигались или в форме китайской армии, или в штатской одежде, так как члены ООН воровали советских военнослужащих, с целью доказательства присутствия советских войск на территории Китая». Во время службы в Китае Лавров встретил своего сокурсника по учебе в военном училище, когда у того сгорела пушка на самолете. За оказание дружественной помощи в создании основных родов войск Китайской Народно-Освободительной Армии, как и многие другие наши соотечественники, был награжден медалью и грамотой за подписью Мао Дзедуна. Участником корейских событий был и Рыжов Константин Степанович, который в 1950 г. Был призван в ряды Советской Армии. «После Вольской школы авиационных механиков был направлен в Приморский край в авиаполк в должности механика самолетов с реактивным двигателем. В 1952 г. авиационная дивизия, в которой проходил службу, была переброшена в Китай. По прибытию к месту дислокации (города Мугден и Андунь) нашим солдатам и летчикам выдали форму Китайской Армии». Константин Степанович обслуживал самолет летчика из Уфы Хабиева Яха Зарифовича, который сбыл 4 самолета противника (2 бомбардировщика Б-29 и 2 истребителя «Сейбр»). По словам К.С.Рыжова «служба у техников была не сложная: ремонтировали и заправляли самолеты, перевооружали авиационные пулеметы и пушки, меняли кассеты в фотопулеметах, применяемых для документального подтверждения уничтожения противника в воздушном бою, и ждали их возвращения. За время боевых действий в полку погибло 6 человек». Обратил Константин Степанович и на то, что «у корейцев были лагеря военнопленных, территорию которых они никогда не бомбили». За службу был награжден медалями «За боевые заслуги» и «Китайско-Советской дружбы». Большую работу проводили и советские артиллеристы. В составе советских зенитно-артиллерийских дивизий, действовавших в Корее, были наши земляки: А.Х. Шарибжанов, С.И.Балыков, В.С.Галкин и другие. В ходе войны коалиционными силами ООН было широко использовано бактериологическое и химическое оружие. «Китайцы на своих аэродромах каждый день собирали насекомых, опасаясь биологического оружия».Что противоборствующая сторона использовала биологическое оружие, мы находим и в воспоминаниях жителя г.Саранска механика истребителя МИГ-15 Владимира Капитанского: «В-29 сбрасывали контейнеры с огромными зелеными мухами. Сотни тысяч насекомых разносили опасные инфекционные заболевания. Сбрасывались бомбы, начиненные блохами, клещами и клопами». «Для спасения от этой заразы – вспоминает А.И. Язовцев – нам ежедневно делали прививки, вводили вновь изобретенную вакцину, очень болезненную. Многие от этого порой выходили из строя, но спасибо медикам, что обошлось без жертв». Как уже отмечалось выше, советским летчикам приходилось действовать с максимальной физической и психологической нагрузкой. «Распорядок дня был очень напряженным: иногда в сутки приходилось отдыхать не более двух часов. Не вероятные физические нагрузки командование старалось компенсировать хорошим питанием, в меню включались традиционные сто граммов спирта и даже пиво. Повара так баловали военных, те даже заказывали разные блюда по вкусу. Эти заказы неукоснительно выполнялись». Хотя «китайские и советские летчики базировались на одном аэродроме, снабжение у них сильно различалось. У наших частей было хорошее питание, раз в 10 дней была баня, после которой выдавали новое нижнее белье. Если летчик заказывал себе костюм, ему шили все: от шляпы до ботинок». «Китайские летчики, оттого что их не докармливали, теряли в небе сознание. Когда наше командование разобралось, в чем дело, рацион «соколам Мао» увеличили до приемлемой нормы». А по воспоминаниям К.С.Рыжкова «летчики Китайской Армии ни когда не катапультировались, погибали вместе с самолетом». Наряду с участием в боевых действиях советские специалисты занимались обучением и боевой подготовкой личного состава китайской и корейской армий. В одной из дивизионных школ младших авиаспециалистов, где обучались китайские и корейские специалисты, начальником учебной части был уроженец Кочкуровского района Новиков Марк Ильич. За помощь в подготовке военных специалистов для китайской и корейской армий, к боевым наградам М.И.Новикова прибавились и две медали «Китайско-Советской дружбы». Активные боевые действия войск КНР, китайских народных добровольцев и советских авиационных соединений, а также растущие требования мировой общественности положить конец войне привели к подписанию в 1953 г. соглашения о прекращении огня. Длившаяся более трех лет война закончилась практически безрезультатно: войска обеих стран вновь оказались на 38-й параллели, 27 июля 1953 года в небольшой деревушке Пханмунджом было подписано соглашение о перемирии. Это был первый международный военный конфликт после Второй мировой войны. Во время Корейской войны гибли советские советники, связисты, медработники, дипломаты, другие специалисты, оказывавшие помощь Северной Корее. Среди погибших есть и уроженцы Мордовии. Это: Загубин Василий Прокофьевич - рядовой, дальномерщик, 151-й зенитно-артиллерийский полк 87-й зенитно-артиллерийской дивизии; Игнаткин Иван Максимович - старший лейтенант, летчик, 593-й отдельный транспортный авиационный полк ВВС Тихоокеанского флота; Сатинов Валерий Степанович - старший лейтенант, 1744-я дальнеразведывательная авиационная эскадрилья ВВС Тихоокеанского флота. Почти все погибшие и умершие в этой войне советские воины покоятся на чужой земле – на Ляодунском полуострове, в основном в Порт-Артуре. Погребены они рядом с наши соотечественниками, павшими в русско-японской войне 1904-1905 гг. и в гражданской войне в Китае 1946-1950гг.
