Поражение японских войск у озера Хасан в августе 1938 г. не остановило милитаристов из Токио. К новому вторжению на территорию Монгольской Народной Республики и Советского Союза готовились особенно тщательно. Шаг за шагом на восточной монгольской границе нагнеталась напряжённость. Провокации следовали одна за другой. Увеличивалось количество японских и маньчжурских солдат, участвовавших в пограничных конфликтах. К агрессии готовились и в Европе. В тесном контакте с гестапо и абвером японский посол Осима создал в Германии белоэмигрантский шпионский центр, который начал интенсивно засылать в Россию шпионов, террористов и диверсантов. Осима заявил, что он «вместе с германской разведкой проводит меры, рассчитанные на долгое время вперёд», и добавил: «Цель этих мер – расчленение России, которое должно начаться с Кавказа и Украины. Однако эта система станет действенной только в случае войны». Основательно подготовившись, Япония в ночь на 28 мая 1939 г. вновь развязала войну на р. Халхин-Гол. К этому времени советско-монгольские войска занимали позиции в нескольких километрах от границы. 21 мая японский командир 23-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Камацубара подписал свой первый боевой приказ, в котором приказывалось уничтожить войска Внешней Монголии в районе Номонхана (то есть, реки Халхин-Гол). Уже на рассвете 28 мая группа японской авиации численностью около 40 самолётов обрушила бомбовый удар по центральной переправе через Халхин-Гол, тылам и расположению советско-монгольских войск. Упорные бои продолжались весь день. К вечеру на восточном берегу реки у советско-монгольских войск оставался небольшой участок, насквозь простреливаемый ружейно-пулемётным огнём. Но уже на следующий день, к 12-ти часам японские части были отброшены на несколько километров, понеся большие потери в живой силе и технике – в этом помогла наша артиллерия. Майские бои закончились поражением японского агрессора, и наступило затишье. Вражеским силам было необходимо отдышаться, осмотреться, проанализировать случившееся и подтянуть свежие силы. Советско-монгольские войска тем временем совершенствовали оборону, готовясь к новым боям. Надо заметить, что утром 29 мая с Центрального московского аэродрома стартовали три пассажирских самолёта «дуглас», летевшие спецрейсом в Монголию. В их салонах находилась группа из 48 опытнейших советских лётчиков, прошедших боевую школу в Испании и Китае. Среди них были 22 Героя Советского Союза во главе с заместителем командующего Военно-Воздушными Силами РККА комкором Яковом Владимировичем Смушкевичем. По прибытии Смушкевич принял командование авиацией советско-монгольских войск, а лётчики разъехались по полевым аэродромам. Началась работа по боевой подготовке авиационных частей. 22 июня 1939 года развернулись особенно упорные воздушные бои. Японская армия потеряла 31 боевую машину, советская авиация – 14 машин, погибло 11 советских лётчиков. 26 июня совершил свой подвиг Герой Советского Союза майор С.И. Грицевец. Вот описание того, что произошло в то далёкое от нас время. В бою был подбит истребитель командира 70-го истребительного авиационного полка майора В.М. Забулаева, который вынужден был приземлиться на маньчжурской территории. Увидев это, Грицевец посадил машину рядом, взял товарища в кабину своего истребителя и под огнём противника поднял в воздух перегруженную машину. Весь фронт гремел рассказами о замечательном подвиге Грицевца, который ни секунду не задумываясь, спас своего друга и командира. За мужественный поступок, цена которому спасённая жизнь отважного и опытного товарища, Сергей Иванович был награждён второй медалью «Золотая Звезда» 29.08.1939 г. Победа в монгольском небе неизменно оставалась за советской авиацией. Командование японской авиации решило изменить соотношение сил в свою пользу и нанесло внезапный удар по аэродромам, на которых базировались советские истребители и бомбардировщики. Произошёл налёт ранним утром 27 июня на аэродромы 22-го истребительного полка и 70-го. 23 японских бомбардировщика действовали под прикрытием 70 истребителей. В результате разбойничьих методов наш 22-й истребительный полк потерял 3 боевых машины, но сбил пять японских самолётов. 70-й истребительный полк пострадал намного больше – было потеряно 16 машин, а сами «налётчики» потерь не имели. Только что организованная в РККА служба воздушного наблюдения и оповещения своевременно не сработала. Но это был последний успех авиации противника над Халхин-Голом. В воздушных боях с 22 по 28 июня японские авиационные части потеряли 90 самолётов. Потери советской авиации составили 38 самолётов. Удар по самолюбию японцев был сильным, и наверное поэтому комментаторы из Квантунской армии в своих ежедневных сводках переворачивали все воинские новости «с ног на голову» - эти «невежественные хвастуны», как их назвали наши корреспонденты, выдавали совсем другие цифры. На такие «новости» отреагировали даже американские газеты. Утром 26 июня 1939 года Центральное советское радио передало сообщение ТАСС. Миллионы советских людей с волнением слушали голос диктора. До этого нигде не сообщалось о развивающихся трагических событиях на Дальнем Востоке, а бои там шли, начиная с 11 мая 1939 года. Красноармейцы, уроженцы Мордовии, сражались бок о бок с призывниками и кадровыми военными со всех уголков России. Лукьянов Степан Иванович уроженец Атяшевского района. Ему так же, как Фролову И.А. и Цыплову И.Н. довелось сражаться на озере Хасан, реке Халхин-Гол и на Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. От рядового красноармейца Степан Иванович дослужился до звания «капитан». Имеет награды: ордена - «Красная Звезда», Отечественная война II-ой степени; медаль «За отвагу». Фролов Илья Антонович уроженец с. Лухменский Майдан Инсарского района, получил это звание Героя Советского Союза посмертно. Ему довелось быть участником боёв не только на озере Хасан и реке Халхин-Гол в 1938-1939 гг., но и в 1939 г. после окончания военно-политического училища он был направлен на советско-финляндскую войну, где был тяжело ранен и снят с воинского учёта. Но с самого начала Второй Мировой войны, в 1941 году, ушёл добровольцем на фронт. В качестве командира роты 495-го стрелкового полка старший лейтенант И.А. Фролов при прорыве сильно укреплённой обороны противника в районе г. Юрбаркас, в Литве, 8 октября 1944 г. повёл бойцов в атаку. Рота с боем прорвалась в город. Илья Антонович лично уничтожил 9 фашистов. На следующий день при форсировании реки Неман под непрерывным огнём танков и самоходных орудий противника было отбито несколько контратак. Фролов лично уничтожил 17 гитлеровцев, был ранен, но продолжал командовать переправой. В этом неравном бою погиб. Звание Героя Советского Союза ему было присвоено 24 марта 1944 года. Кузнецов Николай Акимович родился в Пензенской области, но семья вскоре переехала в Рузаевку, где он закончил 8 классов школы № 15. Участвовал в боях на Халхин-Голе и был награждён. В самом начале Великой Отечественной ушёл на фронт и всю войну воевал в 5-ом гв. миномётном полку (установки «Катюша»). Принимал участие в таких крупных битвах, как оборона Сталинграда, Орловско-Курская битва, освобождение западных стран и Германии; имеет множество наград: два ордена Отечественной войны, два ордена Красной звезды; медали: «За отвагу», «За боевые заслуги», «За освобождение Сталинграда», «За освобождение Праги», «За победу над Германией в ВОв 1941-1945 гг.». После окончания войны вернулся в Рузаевку и длительное время работал начальником бюро технической инвентаризации, при Горсовете. Цыплов Иван Николаевич родился в 1918 году в с. Константиновка Ромодановского района. Окончил школу ФЗУ речного пароходства в г. Балаково. Был призван в ряды РККА 7 ноября 1938 г. и начал службу в танковых войсках в г. Калуга, а с июня 1939 г. направлен на р. Халхин-Гол, где велись бои совместно с монгольской армией против японских милитаристов. Несмотря на то, что оказался самым молодым в танковом батальоне, был отважен и умело вёл бой. Танкист-механик 87-го отд. танкового батальона 17-ой легкотанковой бригады, Иван Николаевич, был ранен и лежал в госпитале в г. Чита. В 1940 г. вернулся в родное село, затем работал на ст. Красный Узел. На фронтах Великой Отечественной войны с 1942 г. Командир орудия в 47-ом гвардейском полку миномётов. Воевал на Северо-Западном фронте, Ленинградском. Полтора года учился в миномётно-артиллерийском училище в г. Миасс (Челябинская область) по специальности «Реактивная артиллерия». После училища служил в 31-ом стрелковом корпусе, который сражался в составе Ленинградского фронта, освобождая Карелию, Ленинград, Норвегию. Не оставил военную карьеру и в послевоенное время - он окончил высшую офицерскую школу в г. Ленинград. Демобилизовавшись в 1955 г. работал на Саранском электроламповом заводе. Имеет множество наград: два ордена Красной Звезды, медали - «За боевые заслуги», «За оборону Ленинграда», «За оборону Заполярья», «За победу над Германией в ВОв 1941-01945 гг.». Результаты майских боёв внимательно изучались в Москве, в Наркомате обороны и Генштабе. В ходе обсуждения было решено заменить командира 57-го особого корпуса комдива Н.Ф. Фекленко, и была предложена кандидатура комдива Георгия Константиновича Жукова, который на тот момент служил в Белорусском военном округе. В тот же день события на Халхин-Голе обсуждались в Кремле, где И.В. Сталиным было высказано мнение о назначении «кого-то другого, чтобы исправил положение и был способен действовать инициативно», то есть поменять командующего советскими войсками на Халхин-Голе. К.Е. Ворошилов приказал срочно вызвать в Москву Г.К. Жукова. Уже утром 2 июня Жуков ответил наркому обороны Ворошилову: «Готов вылететь сию минуту». 5 июня Г.К. Жуков был уже на территории Монголии, и ознакомившись с обстановкой через несколько дней отправил донесение в Москву. Он просил увеличить численность истребительной и бомбардировочной авиации, перебросить на Халхин-Гол не менее 3-х стрелковых дивизий и одну танковую и значительно усилить артиллерию, в первую очередь тяжёлую. Сейчас это уже глубокая история – бои у горы Баин-Цаган, которая возвышалась на западном берегу в излучине Халхин-Гола, но там за свободу и независимость полегли сотни бойцов РККА и монгольской армии. С вершины горы местность к востоку от реки отлично просматривалась до самой границы на 15-20 километров. К западу от горы Баин-Цаган на десятки километров простиралась голая, ровная степь, которая могла послужить аэродромом для боевых самолётов. Желание господствовать на вершине этой горы у японского командования стало навязчивой идеей. Воздушные бои не прекращались, и по этим бешеным схваткам советскому командованию стало ясно – назревают серьёзные события. Всё началось 3 июля на рассвете. Яростные атаки японской пехоты и танков советские войска отбивали на восточном берегу реки. Главное было не дать захватить переправу, соединяющую с западным берегом, иначе для советских войск плацдарм на Баин-Цагане был бы потерян. Надо было выиграть время для того, чтобы успели подойти резервы наших войск. Баин- Цаган был занят японцами, но оставалась надежда не допустить их и реке Халхин-Гол. Поднятые немедленно с аэродромов в воздух истребительные и бомбардировочные эскадрильи, затем передовые японские части были атакованы танковым батальоном 11-й танковой бригады и броневым дивизионом монгольской кавалерийской дивизии. Непрерывные атаки с воздуха, артиллерийский огонь, атаки танков и бронемашин заставили японскую пехоту прекратить продвижение к переправе. Были выиграны драгоценные часы до подхода советских танкистов. Уже после войны в 1950 году в беседе с Константином Симоновым Жуков вспоминал о событиях 3 июля 1939 года: «…Я принял решение атаковать японцев с ходу танковой бригадой Яковлева. Знал, что без поддержки пехоты она понесёт тяжёлые потери, но мы сознательно пошли на это. Бригада была сильная, около 200 танков. Она развернулась, и смело пошла. Понесла большие потери от огня японской артиллерии, но – повторяю, мы были к этому готовы. Около половины личного состава бригада потеряла убитыми и ранеными и половину машин. …Танки горели на моих глазах. …Но зато мы полностью раздавили японскую дивизию». Схватка у Баин-Цагана не затихала и в ночь с 3 на 4 июля. К вечеру 4 июля бросая автомобили, орудия, пулемёты и своё личное оружие, японцы устремились к реке. Многие из переправлявшихся тонули в стремительном течении. Победа у Баин-Цагана была одержана, но она дорого стоила советским и монгольским частям. Массовый героизм во время боёв проявили бойцы и командиры 11-0й танковой бригады, вынесшей основную тяжесть боёв. Командир 2-го батальона бригады майор К.Н. Абрамов и капитан М.П. Агибалов лично уничтожили множество врагов, противотанковых орудий, пулемётов, автомашин с живой силой противника, за что были оба удостоены звания Героя Советского Союза. Комиссар И.Е. Остапенко до последнего снаряда вёл огонь из подбитой машины, а затем, выйдя из окружения, прорвался к своим. Суровый урок, полученный от войск, запомнился крепко. Но если о победоносном наступлении на западный берег уже японцы не думали, на то, чтобы сбросить советские войска в Халхин-Гол рассчитывали по-прежнему. Разработка плана была поручена битому на Баин-Цагане генералу Камацубара. Начались тяжёлые июльские бои. Воевать на Халхин-Голе приходилось не только регулярным частям Красной Армии. На обширных монгольских степных просторах шла невидимая ожесточённая война с лазутчиками, шпионами и диверсантам. После 25 июля на Халхин-Голе наступило затишье. План наступательной операции, разработанной в конце июля, предполагал окружить охватом с флангов и уничтожить все японские войска на восточном берегу реки. Важно было продумать систему дезинформации противника. Разведчики позаботились об этом. Согласована и утверждена наступательная операция советско-монгольских войск была по всем инстанциям. Действия частей как советских, так и монгольских курировал сам Г.К. Жуков. К рассвету 20 августа переправа частей на восточный берег реки и, самое главное, подготовка к операции была закончена. Приказ о наступлении был зачитан. К наступлению были готовы полки стрелковых и кавалерийских частей, танковые и мотоброневые бригады, артиллерийские части. В 5 часов, на рассвете, истребители и бомбардировщики получили команду на взлёт. На врагов обрушились бомбовые и штурмовые удары. Стояла стена огня и дыма. Превосходство в воздухе была на стороне советской авиации. Вступила в бой и артиллерия. Удар советско-монгольских войск был таким внезапным, что в течении полутора часов он не смог сделать ни единого ответного артиллерийского выстрела. Сообщения о ходе боёв в первый день наступления регулярно передавались в Москву, телеграфная линия работала с полной нагрузкой. На исходе 23 августа после четырёх дней упорных и ожесточённых боёв можно уже подвести итоги первого этапа операции. Была взята высота Фуи. Никто из японских солдат и офицеров не сдался – было насчитано около 700 трупов. Бои сильного накала были также 24, 26 и 31 августа. Никаких надежд на прорыв извне у японских войск уже не было – группировка была окружена. Они думали лишь о том, как вырваться из кольца окружения. На берегу реки около 500 японских солдат и офицеров были окружены. Предложение о сдаче было ими отвергнуто, и после яростного рукопашного боя они были уничтожены. Штурм последнего узла обороны японских войск начался с усиленной артподготовки, в атаку включились танки, поднялись стрелковые батальоны. Тяжёлый бой длился весь день. К вечеру 31 августа ни одного японского захватчика на ней не осталось. Роль Г.К. Жукова в руководстве советско-монгольскими войсками на Халхин-Голе трудно переоценить. 30 августа в центральных газетах было опубликован первый указ о присвоении звания Героя Советского Союза участникам боёв на Халхин-Голе – в списке 31 человек. Среди них комкор Г.К. Жуков и командарм 2-го ранга Г.М. Штерн. Бывшему командиру 11-й танковой бригады комбригу Яковлеву звание Героя Советского Союза было присвоено посмертно.
Материал подготовила Т.В.Сураева - хранитель фондов МБУК «ММВиТП 1951-1945гг.»
