Александр
Чернов родился в ноябре 41-го и своего отца, тоже Александра, никогда не видел.
Я тоже никогда не видел Чернова-младшего, но в толпе на вокзале в Москве, где
мы встретились, чтобы вместе ехать в Белоруссию, сразу его узнал, хотя и его
отца знаю только по довоенной фотографии, и разделяют их почти 70 лет —
сходство было поразительное.
Мы
едем вместе с Черновым-младшим на места первых боев 137-й Горьковской
стрелковой дивизии, в Могилевскую область Белоруссии…
А
началась эта история несколько лет назад, когда Александр Чернов младший прочитал
в саранской газете: «Если кто-то из ваших родственников пропал без вести в годы
войны, обращайтесь в архивно-поисковую группу «Броня». Написал туда письмо. У
Александра на фронте пропал без вести отец. В семье о его судьбе известно было
мало: в мае 1941-го призван на летние сборы в 624-й полк 137-й стрелковой дивизии,
а 22 июня — война, и только один солдатский треугольничек с дороги с известием,
что эшелон гонят на Смоленское направление. Алексей Кузнецов вскоре сообщил, что ему удалось найти
документ, который проясняет судьбу красноармейца Чернова. Это была персональная
карточка советского военнопленного из германского архива, переданного в Россию.
В карточке было написано, что 13 июля 1941 года Александр Чернов был взят в
плен немецкими войсками.
Для
624-го стрелкового полка 13 июля первый бой был у села Красный Осовец. В центре
села — братская могила, в ней покоится прах более двухсот советских солдат.
Александру Чернову выпала другая судьба…
С
его сыном мы прошли по позициям обороны, которую занимал 624-й стрелковый полк.
На опушке леса нашли большой осколок снаряда, на исходном рубеже атаки полка то
и дело попадаются все еще заметные воронки из-под разрывов снарядов. Нашли окоп
— может быть, в нем сидел в тот день, 13 июля 41-го, и отец Александра Чернова.
Может быть, отсюда он поднимался в свою первую атаку. Можно себе представить
чувства сына солдата, когда он сел в окоп своего отца, когда он шел тем же полем,
что и его отец, но тот шел в атаку…
Из
рассказов его сына известно, что Александр Чернов после действительной службы в
конце 30-х годов в 1939-м снова был призван в армию, воевал с финнами на
Карельском перешейке, был награжден медалью «За отвагу». Значит, это был
храбрый и опытный солдат, и нет сомнения, что он и в первом своем бою с
гитлеровцами сражался достойно.
А
потом был пыльный белорусский шлях, по которому гитлеровцы гнали пленных советских
солдат… Прошли мы и этой дорогой. У села Сухари был пересыльный лагерь, где
гитлеровцы несколько недель держали пленных. Сейчас это большое поле, покрытое
свежей зеленой травой. А потом, если судить по карточке пленного, красноармеец
Чернов, личный номер военнопленного — 5234—336 — попал в концлагерь в Каунасе,
и, наконец, «Шталаг 4-Б» в немецком городе Мюльберге неподалеку от Дрездена.
Здесь он и умер 20 февраля 1943 года. В карточке указано, что он захоронен вместе
с другими советскими военнопленными — «русское кладбище плаца Цайтхайн, участок
58, блок 1, ряд 4».
Александру
Чернову удалось побывать на могиле отца, спустя столько лет… Впрочем, могилы
как таковой не было — квадрат земли, а на ней обелиск. «Все судьбы в единую
слиты…»
А юная вдова солдата — Мария
Чернова — так никогда и не узнает, где нашел свою смерть ее любимый, она умерла
в 1998 году. «Родители поженились в январе 41-го, — рассказал Александр Чернов-младший,
— я родился в ноябре 41-го. Маме тогда было всего 17 лет, отцу — 25. До призыва
в армию перед войной он работал инкассатором в районном отделении налоговой
инспекции. На эту должность его, до службы в армии обыкновенного крестьянского
парня, назначили сразу после возвращения с финской войны».
Можно
себе представить, как пережили войну юная 17-летняя мама и ее маленький сын… Но
она вырастила сына достойным и уважаемым человеком — Александр Чернов работал в
Саранске закройщиком.
Долгие
годы Мария Чернова искала своего мужа. Только в 1947 году пришло извещение, что
Александр Чернов пропал на фронте без вести, но дата в извещении стояла
почему-то — октябрь 1942-го
Так, спустя 67 лет после
начала войны, удалось установить еще одну судьбу — советского солдата.
